Эта расстегнутая ширинка Вам так идет || Меня не смутил ваш вопрос, я просто не знаю, как вам лучше врезать
- Знаешь что, иногда бывают разногласия. Ты думаешь о ком-то, злишься, вздыхаешь, думаешь, мол, что за придурок. Как вообще можно? А потом ты вспоминаешь что-то. Диалог, поступок, может, песню, которая звучала в забегаловке... И думаешь, может и придурок, зато..._свой_. (с)
Эта расстегнутая ширинка Вам так идет || Меня не смутил ваш вопрос, я просто не знаю, как вам лучше врезать
В детстве я был ужасно молчаливым ребенком. До того молчаливым, что родители встревожились и отвели меня к знакомому психиатру. Доктор жил на холме, в доме с видом на море. Я сел на диван в залитой солнцем приемной. Средних лет хозяйка, демонстрируя изысканные манеры, принесла мне холодный апельсиновый сок и два пончика. Стараясь не просыпать песок на колени, я съел полпончика и выпил весь сок. "Еще будешь пить?" - спросил доктор. Я помотал головой. В приемной мы с ним были одни. С портрета на стене на меня укоризненно глядел Моцарт, похожий на боязливого кота. - Давным-давно, - начал доктор, - жил-был добрый козел... Какое вступление! Я закрыл глаза и попытался представить доброго козла. - У козла на шее висели тяжелые металлические часы. Он так с ними везде и ходил. Ходил и пыхтел. Причем мало того, что они были такие тяжелые - они еще и не работали. Пришел как-то к козлу знакомый заяц и говорит: "Слушай, козел! И чего ты все таскаешь эти ломаные часы? Они ж тяжелые, да и толку с них никакого." "Тяжелые-то тяжелые, - отвечает козел, - да ведь я к ним привык. Хоть они и вправду тяжелые, да к тому же не работают." Доктор хлебнул своего апельсинового сока и с улыбкой посмотрел на меня. Я молча ждал продолжения. - И вот однажды заяц преподнес козлу на день рожденья небольшую коробочку, перевязанную лентой. А в коробочке были новенькие, блестящие, необыкновенно легкие и отлично работающие часы. Козел ужасно обрадовался, повесил их на шею и побежал всем показывать. Здесь сказка неожиданно кончилась. - Ты козел. Я заяц. Часы - твоя душа. Я почувствовал себя обманутым и покорно кивнул. (c) *** Не стоит удивляться, что общество тебя отвергает, если ты сам чувствуешь себя отвергнутым. Как-то так.
Эта расстегнутая ширинка Вам так идет || Меня не смутил ваш вопрос, я просто не знаю, как вам лучше врезать
Меня медленно, но верно догоняет книга.
Я сообщила им, что хочу умереть, и что в Норвегии это не запрещено. Я сказала, что не страдаю от психоза, что я, напротив, совершенно дееспособна, и единственное, что они могут тут сделать, это удержать меня от самоубийства на несколько дней, а так как я хочу умереть, то это мой выбор, и в таком решении нет ничего незаконного или дурного. Я очень старалась сохранять спокойствие, чтобы произвести впечатление разумно и хладнокровно рассуждающего человека, но в душе я рыдала, и мне очень хотелось, чтобы они убедили меня, что для меня еще есть надежда, хотя сама я в нее уже не верю. Я была так измучена, что во мне остался только холод, но я надеялась, что у них хватит тепла и на меня. *** Один из санитаров был крепкий, спортивный молодой человек, он занимался триатлоном, качал мышцы, и был совершенно уверен в себе. Он сказал мне: «Бегай себе на здоровья, сколько хочешь. От меня все равно не убежишь». Я и не убегала. Если во время прогулки я вдруг пускалась бежать, он меня не останавливал, а догонял и бежал рядом, продолжая на бегу разговаривать со мной, как ни в чем не бывало. Когда же я останавливалась, а надо учесть, что, просидев так долго без прогулок, я была в очень плохой форме, он тоже останавливался. И он никогда не называл это попыткой к бегству. Он не обращал на это внимания, и я тоже. *** Был, например, один санитар, который во время дежурства в моем изоляторе приносил мне туда кроссворды. Ему было дано распоряжение не разговаривать со мной, не отвечать ни на какие мои вопросы, даже если я спрошу у него, который час или какой сегодня день недели, ибо мне был прописан полный покой. Я просидела там десять недель подряд, я чуть не свихнулась окончательно от такого покоя, ибо в таком количестве покой уже граничит с пыткой, и мечтала о чем угодно другом, только бы не этот покой. Например, о кроссворде. Решать кроссворд - это не значит разговаривать, а ткнуть пальцем в нужное слово - не значит вступать в беседу. Санитарам не запрещалось приносить с собой на дежурство книжки, и большинство так и делало. Некоторые решали кроссворды.
Вся разница была в том, что он приглашал меня порешать кроссворд вместе. Конечно, я не всегда была в состоянии заниматься решением кроссвордов, иногда я бывала так глубоко погружена в свою путаницу, что не могла найти ни одного слова, но все же это было хорошо. В первый день дело не пошло, и он отложил газету в сторону. В следующий раз он снова сделал попытку.
Эта расстегнутая ширинка Вам так идет || Меня не смутил ваш вопрос, я просто не знаю, как вам лучше врезать
Няша выглядит как хиппи и поет песню на радость шипперам.
in revolutionary school as vicious as musain rule i got my feelings bruised by the leader in red and i propped the bar as you told me 'ah, you're good for nothing, fool' and i heard every word that he said so if heaven and hell decide that they both are satisfied illuminate the ‘no’s on their vacancy signs if there’s no one beside you when your soul embarks
Эта расстегнутая ширинка Вам так идет || Меня не смутил ваш вопрос, я просто не знаю, как вам лучше врезать
Привет, дружище. Я тут сижу в баре, кренюсь над ноутбуком словно Пизанская башня, мне кажется, что скоро я поближе познакомлюсь с моим официантом - он заглядывается на меня каждый раз, как проходит. Сам не знаю почему я тебе пишу, в конце концов, сегодня мы были в одном баре. Впрочем, нет, знаю - я чертовски пьян, так что не обссеудь за опечатки, если вдруг найдешь их в моем письме. Здесь классный музыкальный автомат из тех, которые надо ударить для того, чтобы не заедали. Ностальгично, кажется в 90-х такие были. Старина Джон поет, кажется о том, что где бы я ни был - это то, где я должен быть. Значит ли это, что я должен был сегодня оказаться за стойкой британского паба? Думаю, что да. Неизбежно. ... ... ... Знаешь, самые лучшие мысли приходят только после третьего виски, я давно подметил эту закономерность. Мой дорогой створчатый друг, кажется я знаю почему люди так стремятся влезть в головы, умы и души к другим людям и запереться изнутри. Мне кажется таким образом они хотят хоть где-то оставить свой след, хотят быть уверены, что где-то есть частица их самих и кто-то будет о них помнить. Аналог бессмертия. Мне кажется, что это глубокая мысль.
В последнее время я чувствую себя до крайности странно. Сначала в моей голове была Вавилонская башня, которую возводили сотни лет. Я перестал понимать языки, словно все разом заговорили каждый на своем. А потом башня рухнула. И на сто первый год я снова обрел дар речи, единый язык. Вспомнил, что на свете существуют слова.
Мне кажется, что прошла уже сотня лет с тех пор, как мы с тобой разговаривали. Я написал тебе первое письмо. когда ты уехал писать свою первую статью. Кажется, это был Бангкок. Я тогда ещё хотел послать тебе настоящее письмо в конверте, но оно бы не успело дойти. Я не помню почему я тогда это сделал, зато помню, что по приезду ты объявил это моей фишкой. Окей, фишка так фишка, но я был рад, что ты так считаешь. Потому и продолжил. За то время ты посетил столько мест, я завел себе специальную папку на диске и среди ehrffhjf и New folder у неё единственной есть имя... Боже, о чем я пишу?
Старина Джон снова поет. Не могу разобрать. Что-то про хороший день. Почему полночь в пабах так шумно?
Наверное, это знак, пора закругляться.
Я никогда не говорил тебе спасибо за все те почтовые карточки? Моя самая любимая та, что с плющом и виноградом, я её повесил на холодильник. Есть такое упражнение, когда тебе говорят "Закрой глаза и представь себе свое идеальное место для отдыха". Я всегда представляю балкон с плющом и виноградом, литр пива и брюнетку в белом кружевном белье. Иногда просто литр холодного пива, иногда только брюнетку, но балкон с плющом и виноградом там есть всегда. И море за ним. Мое идеальное место. Там пахнет солью и горячим песком.
Мне кажется, что где-то здесь должна быть главная мысль. Никогда не пей текилу с табаско! Не отплюешься, честное слово. Я не думаю, что мне завтра будет стыдно. Наоборот. Доброе утро, обязательно отсалютую тебе кофе через пару часов.
Даже если нас разделяют океаны и горы - я пишу тебе письма и тянусь к тебе частичкой своего существа, надеясь, что где-то на другом конце мира ты прочитаешь эти строки, улыбнешься и хоть на секунду, но захочешь оказаться рядом со мной.
Эта расстегнутая ширинка Вам так идет || Меня не смутил ваш вопрос, я просто не знаю, как вам лучше врезать
Выхожу из магазина, а на улице Джуд Лоу вот ведь повезло У меня какое-то внезапное желание фидбека на то, что я пишу. Ладно. Kому я вру меня никто не читает. Я хочу писать, а в ответ получать много-много восторженных комментариев. Аквард момент, когда из ближайших фандомов в зоне интереса ПОКА ЧТО самый ближайший тинвульф, но ничего, на кинках была вменяемая заявка про шерифа, вдруг получится. Вдруг.
Эта расстегнутая ширинка Вам так идет || Меня не смутил ваш вопрос, я просто не знаю, как вам лучше врезать
1. Генрих Белль. Ирландский дневникМне нравится Бёлль. Не могу объяснить рационально почему, но что-то в его манере изложения меня цепляет. В "Ирландском дневнике" она не такая загруженная, как в "Бильярде". Это записки путешественника. Местами ироничные, местами философские. И неповторимая ирландская атмосфера. - Смотрите, какой опять выдался красавец, - сказал шофер такси, который вез нас к вокзалу. - Просто загляденье. - Кто красавец? - спросил я. - Да денек нынче, - сказал он. - Правда, парень хоть куда? Я согласился с ним и, расплачиваясь, поднял глаза на черный фасад высокого дома: молодая женщина только что выставила на подоконник оранжевый молочник. Она улыбнулась мне, и я улыбнулся в ответ. 2. Арнхильд Лаувенг. Завтра я всегда бывала львом.
Пастухи подстригали мне отросшую гриву и ногти, Чтобы я лучше сливалась со стадом. И я брела в толпе аккуратно подстриженных ослов, медведей, белок и крокодилов. И всматривалась в то, чего никто не хотел замечать. <...> Ибо Я проживала свои дни овцой. Но все время была завтрашним львом.
Это странная книга. Одновременно увлекающая и, вместе с этим, пугающая. Шизофрения не та тема, которая была бы сколько-нибудь легкой. И читать про то, как автор проходила все это местами тяжело. Одновременно с этим, в книге очень много моментов, которые важны для любого человека. Про любовь, про принятие, про поддержку. Это действительно потрясает.
Я продолжала вести дневник и писать о себе в третьем лице - «она». Это приводило меня в смятение. Если «она» - это я, то кто же тогда о «ней» пишет? Разве «она» - это «я»? Но если «она» - это «я», то кто же тогда рассказывает про этих «я» и «она»? Хаос нарастал, и я запутывалась в нем все больше и больше. В один прекрасный вечер у меня окончательно опустились руки, и я заменила все «я» на неизвестную величину X. У меня было чувство, что я больше не существую, что не осталось ничего, кроме хаоса, и я уже ничего не знала - ни кто я такая, ни что собой представляю, и существую ли я вообще. Меня больше не было, я перестала существовать как личность со своей идентичностью, у которой есть определенные границы, начало и конец. Я растворилась в хаосе, превратившись в сгусток тумана, плотного, как вата, в нечто неопределенное и бесформенное. Но я продолжала оставаться собой.
Эта расстегнутая ширинка Вам так идет || Меня не смутил ваш вопрос, я просто не знаю, как вам лучше врезать
Минутка тинвульфа в моем уютном бложике.
Если б ВДРУГ мне захотелось писать фичок про Стайлза а не про мертвых проституток, то это было бы эпиграфом или главной темой. "Мне рассказали, что родинки - это места, в которые тебя убили в прошлой жизни. Тогда в этом случае по мне прошлась пулеметная очередь".
Эта расстегнутая ширинка Вам так идет || Меня не смутил ваш вопрос, я просто не знаю, как вам лучше врезать
7 лет В детстве родители часто отвозили Патрика погостить у бабушки с дедушкой в Ирландию. В их доме в Корке всегда сильно пахло тмином и апельсиновой цедрой. - Зачем ты это все собираешь? - Спрашивал у неё Патрик, когда его, шестилетнего и гиперактивного ребенка, привозили в Корк. Кухня родителей всегда была чистой и аккуратной, там не было ничего лишнего, в шкафчиках располагались только непрозрачные банки с чаем и кофе. У бабушки же все было иначе - больше всего кухня походила на логово лесной ведьмы. На стенах висели какие-то травки и мешочки, гирлянды сушеных яблок, грибов, красного перца. Все это казалось куда более интересным. Патрик залезал на стол и совал нос во все шкафчики, которые висели над столом - где-то в глубине их всегда стояла керамическая банка внутри которой лежали домашние сладости. Бабушка только посмеивалась, когда он дергал венички с травами, даже не особенно ругалась, когда Патрик потянул на себя одну из банок и в итоге уронил на себя её содержимое - почти двадцать унций душистого перца. - Рикки, тебе надо быть либо менее любопытным, либо более осторожнее, - сказала она ему, отряхивая его, отчаянно чихавшего и пытавшегося одновременно с этим обиженно сопеть Патрика. Тот только пытался насупиться, но вместо этого снова чихал. Но любопытство он и не поумерил - все, что окружало его здесь было интересным. Почти сказочным. Трава за домом была высоченной, можно было представить, что это лес. В нескольких метрах от дома располагалось небольшое озеро, где можно было покидать камешки в воду, попрактиковаться в запуске "лягушек" или половить разноцветных мальков. Потом можно было пойти в мастерскую, где всегда сильно пахло лаком и стружкой, к деду, посмотреть как тот вырезает из дерева очередной узор на шкатулке. Тот редко отвлекался от работы, но всегда после звал к себе притихшего внука, показывал ему как нужно правильно обращаться с кусочками дерева, свежевырезанную фигурку, иногда угощал конфетами, если те находились в его столе. Потом брал его за руку и вел домой,где их уже ждал ужин. Он же водил Патрика на рыбалку и в перелесок. Единственое, что огорчало юного Кейна - отсутствие детей. То есть, рядом, конечно, было несколько домов, там даже кто-то жил. Но детей Патрик никогда не видел. Он даже как-то подергал бабушку, но она только пожала плечами и потрепала внука по волосам. - Может, кто-нибудь приедет, Рикки, просто мы живем на самой окраине. Патрик только вздохнул. Дальше нескольких домов его не пускали одного. Июль тогда выдался жарким. На озере было влажно и душно даже не смотря на то, что было ветренно. Патрику быстро наскучило гонять палочкой редких рыбок и лягушек в воде, а дома занятся было абсолютно нечем - дедушка уехал куда-то по делам, а бабушка с утра занялась цветами. Появиться в поле её зрения значило получить какое-нибудь задание. Поэтому сразу после завтрака Патрик сбежал гулять, предусмотрительно прихватив со стола апельсиновое печенье. Дневное жаркое марево неизменно клонило в сон. Патрик лениво побрел от озера по тропинке, пиная какой-то попавшийся ему на глаза камень. Ему было скучно. Подняв глаза к небу, он тщетно поискал хоть одну тучу - после такой духоты всегда была гроза. Но небо было чистым-чистым. Где-то пели птицы. И совсем недалеко колыхалось что-то похожее на воздушного змея. Воздушный змей! Патрик прищурился - да, это был именно он. Может, там где есть змей - есть какой-нибудь ребенок? По крайней мере, можно было сходить проверить. Хотя... Мальчик нерешительно оглянулся на дом. Бабушка, наверное, будет волноваться, если он потеряется. Но ведь он же будет осторожен! И он храбро направился сквозь густые заросли травы по направлению к неисследованному. Когда он прошел половину пути, то змей из неба исчез. Вокруг не было ни одной живой души, если не считать коров, пасшихся неподалеку на лугу и пары домов. Как будто вся деревня вымерла из-за жары. Патрик выбрался из зарослей на дорогу и пошел вдоль домов. Мимо него проехал на велосипеде молочник с пустыми бутылками в корзине, а рядом с одним из домов паслись гуси. Патрик хотел подойти поближе, но самый крупный и наглый гусь неодобрительно глянул на него и зашипел. Мальчик только показал ему язык, но отошел подальше, на всякий случай. Дальше вдоль дороги были только дома, пустые дворы и ничего. Патрик уже хотел было повернуть назад, тут заметил рядом с одним из заборов цветные ленточки. Он прибавил шагу и заглянул за угол. Там, рядом с дорогой сидел мальчик, привалившийся к забору спиной. Рядом с ним лежал змей, а он наматывал нитку на катушку. - Это твой змей? Мальчик поднял голову и нахмурился. Он выглядел старше Патрика, носил очки и был похож на кролика. На очень серьезного кролика. Его соломенный волосы закрывали половину лица. - Мой, - коротко ответил он, и снова склонился к своему змею. - А почему ты его больше не запускаешь? Мальчик не сразу отреагировал, словно решая стоит ли отвечать или нет. Затем он все же поднял голову, разводя плечами и так же коротко ответил. - Он падает. Патрик склонил голову на бок, разглядывая змея. Он был красивым и разноцветным. Дедушка научил его клеить змея. - Мне нравилось как он парит, - Патрик засунул руки в карманы, ощущая какую-то неловкость. - Может получится его снова запустить? - Наверное, хвост тяжеловат, надо его разгладить, - снова сказал мальчик, и Патрик не сразу понял, что обращаются к нему. - Или ощипать. - Помочь? Мальчик снова поднял голову и помолчал. Затем улыбнулся, хоть как-то и неуверенно. - Помоги. Патрик словно того и ждал. Он присел рядом на корточки и потянул за ленточки. Они были тканевыми, кажется, дед что-то говорил про такое. Он выдернул пару ленточек и приподнял змея с травы. Пока ветра не было - запускать его было бесполезно. Его новый знакомый молча наматывал на катушку нитку. - А ты здесь живешь? - Спросил наконец Патрик, садясь напротив. - Нет. - Мальчик пожал плечами. - Приезжаем, навещаем бабушку с дедушкой. - Я тоже! Мои живут где-то воон там, - он махнул рукой куда-то за спину собеседника, - правда я никогда ещё не бывал здесь. Только в лесу, здесь недалеко. А ты там был? Мальчик снова покачал головой. - Я редко куда-то хожу здесь. - А часто приезжаешь? - Бывает. - Он почему-то передернул плечами. - Здесь, говорят, водятся лисы, ты их не видел? Я бы хотел поймать хоть одного. Но никогда не видел. Бабушка сказала, что они слишком быстро бегают. Мальчик в ответ как-то фыркнул и улыбнулся. - Я видел одного лиса. - Правда? - Патрик даже подался вперед, - а где? - Прямо здесь, - он снова улыбнулся и посмотрел прямо в глаза Патрику. Ветер снова поднялся и встрепал его соломенные волосы. - А ты быстро бегаешь? Патрик от неожиданности даже нахмурился, но после вопроса вскочил на ноги. - Я тебе покажу как быстро. Он выхватил катушку с нитками и побежал по направлению к дороге. Его новый знакомый побежал следом. Ветер подхватил разноцветного змея и мало-помалу поднял его в воздух. *** Солнце уже светило не так ярко,ветер давно стих и, в воздухе разливалась вечерняя истома. Они уже бросили змея на траву и сейчас просто сидели на обочине дороги. Его приятель так и не стал разговорчивее, но слушал с большей охотцей. И Патрик как раз рассказывал про деда, перебирая в руках хвост змея. - Филипп? Патрик отвлекся от поглаживания растрепанного хвоста и поднял голову - к ним приближался мужчина средних лет. Он сразу же вскочил на ноги и отошел на пару шагов. Мужчина подошел к ним и положил руку на макушку его нового знакомого. - Кто твой друг, Филипп? - Мягко спросил он, ероша его волосы. - Я... - он нерешительно оглянулся на Патрика. - Я тут недалеко живу, - Патрик махнул рукой куда-то в сторону, - и мне уже пора домой. Он попятился. Мужчина кивнул головой и что-то негромко сказал Филиппу. Тот только кивнул и поднял змея. - Пока, - сказал Патрик, мальчик помахал ему в ответ рукой и слегка улыбнулся, и они пошли к дому. Патрик медленно пошел по дороге в сторону бабушкиного дома. Лето ещё не кончилось. может он ещё пару раз сюда забредет.