Будем считать, что это на "чай".- Что это?
- Это чай.
Вэлеско раздраженно прикрывает глаза, стараясь не поворачиваться в сторону Алексайо. Объяснять, что это потеки чая на стене довольно унизительно, особенно если учесть, что вопрос, скорее всего риторический - Лекс точно не мог не заметить куски, оставшиеся от чашки. Сложить два и два не так сложно, как кажется.
- Ты как раз вовремя.
- Я вижу, - Лекс хмурится. Он выглядит уставшим, замотанным, за последние дни ему пришлось непросто, и где-то под ребрами у Вэла щемит от стыда, но что сделано, то сделано.
"Слишком уж много наложилось", - хочет сказать он, но только открывает рот, словно рыба и тут же захлопывает, хмурится. Его нервы словно струны - звенят. И в такие моменты, меньше всего хочется объясняться перед кем бы то ни было, что когда внутри груди стягивается тугой комок, то больше всего ему хочется разбить об стену голову, но получается только чашку, что, в общем-то, слабая замена.
"Все хорошо, Лекс", - хочет сказать он, но красноречивые синяки под глазами размером с бразильский орех, как бы намекают на то, что бессонница нередкая гостья в последнее время.
- Чай, - терпеливо повторяет Армеро, разводя руками в стороны. Лекс кривит губы в усмешке, но ближе не подходит - так и стоит в дверях кухни, засунув в карманы руки. Если б рядом с чашкой лежали остатки мобильника, то картинка вырисовывалась бы более красноречивой.
"Не каждый день твоя жизнь устаканивается. Не каждый день твоя жизнь летит ко всем чертям"- хочется сказать Вэлу, но вместо этого он прикрывает глаза и присаживается на корточки, чтобы собрать осколки.
- Отец звонил, - сухо бросает он, ссыпая остатки фарфора (это был фарфор?) в остаток чашки, но надеется, искренне и всей душой, что на это Раллис не будет задавать никаких вопросов.
Не каждый день. Не каждый раз к чертям.
Алексайо кивает на слова Вэла и подходит, наконец, ближе, ничего не говорит, просто кладет ему на шею свою широкую и сухую ладонь, легко проводя по волосам на загривке.
И Вэл чувствует благодарность.