– Приветствую вас, доктор Кол, – сказал он, сложив кончики пальцев вместе, – Я ценю тот факт, что доктор Уилбур рекомендовала вас. Со своей стороны обещаю полное сотрудничество.
Кол ожидал появления англичанина, поэтому не поразился перемене. Он видел достаточно много подобных случаев, чтобы такое застигло его врасплох.
– Гм… а-а… да. Не скажете ли, как ваше имя? Для записи в медкарту.
– Я Артур. Вы хотели побеседовать со мной.
– Да, Артур. Конечно, я узнал, что это ты, по твоему британскому акценту, но я уверен, ты понимаешь, что для меня важно не делать предположений о…
– У меня нет акцента, доктор Кол. Акцент есть у вас.
Кол озадаченно уставился на него.
– А-а, верно, – сказал он наконец. – Извини. Надеюсь, ты не откажешься ответить на несколько вопросов.
– Конечно. Я здесь именно для того, чтобы помочь вам, насколько это в моих силах.
– Я бы хотел обсудить с тобой некоторые жизненно важные факты, касающиеся разных личностей.
– Людей, доктор Кол. Не «личностей». Аллен уже объяснял доктору Хардингу, что, называя нас личностями, вы отвергаете тот факт, что мы реальны. Полагаю, это не будет способствовать лечению.
Кол пристально всмотрелся в лицо Артура и решил не обращать внимания на его высокомерие и снобизм.
– Признаю свою ошибку, – сказал он. – Мне хотелось бы узнать об этих людях.
***
– Спрашивайте, – нелюбезно произнес Рейджен. Услышав акцент, Эки вздрогнул и растерялся.
– Я… я хочу сказать, что мы… мы спрашивали… Мы хотели заверить жителей, что вы… что Билли не буйный.
– Я буду буйным, если кто-нибудь попытается обидеть Билли или причинить вред женщине или ребенку в его присутствии, – сказал Рейджен. – Только в таком случае я вмешаюсь. Я вам так скажу: вы сами-то позволите обидеть своего малыша? Нет, вы будете защищать свою жену, ребенка или любую другую женщину. Если кто-то попробует обидеть Билли, я встану на защиту. Но нападать без причины – это варварство. Я не варвар.
***
– Я всегда знала, что вас было двое, – сказала его мать. – И всегда говорила, что был мой Билли и тот, другой. Я пыталась сказать, что тебе нужна помощь, но меня никто не слушал. Я говорила докторам и говорила тому адвокату, который устроил так, что за признание меньшей вины тебя отправили в Ливанскую тюрьму. Никто меня не слушал. Кэти посмотрела на мать:
– Но кто-нибудь прислушался бы к тебе, если бы ты рассказала им о Челмере.
– Я не знала, – сказала Дороти Мур. – Бог свидетель, если бы я знала, что он делал с Билли, я бы вырвала у него сердце. Я не отняла бы у тебя тот нож, Билли.
Билли нахмурился:
– Какой нож?
– Помню, как будто это было вчера, – сказала его мать, разглаживая юбку на своих длинных загорелых ногах. – Тебе было около четырнадцати. Я нашла кухонный нож под твоей подушкой и спросила, почему он там лежит. Знаешь, что ты мне ответил? Наверно, это ответил тот, другой: «Мадам, я думаю, ваш муж будет мертв к утру». Это были твои слова, Бог свидетель.