PWP.
Нет смысла, нет сюжета, все не мое. Сначала было очень плохо.
...
Сначала меня рвало на тысячи частей, горло засыпало пеплом, мне не хватало легких, чтобы дышать.
Слишком много шума - шорох от сигареты, вздох, когда ты выдыхаешь дым, мои шаги, и сердце, сердце, сердце,что громко стучит во всем моем теле, в висках, в груди. Лишь бы не вырвалось, лишь бы не остановилось, не разорвалось, господи, господи, господи, как мне страшно.
Мне кажется, что оно действует бесконечно.
А потом меня спасает пол.
Холодный пол нашей кэмден-таунской квартиры, сквозь щели которого сочится воздух. Скрип рассохшихся досок.
Я точно знаю, что ты лежишь где-то рядом.
- Уитнейл.
Просто проверить.
- Что?
Я не отвечаю, но закрываю глаза. Спокойствие, спокойствие, долгожданное спокойствие, да я словно парю!
Мне кажется, что время течет сквозь мои пальцы.
В моей голове зреет тысяча вопросов.
- Ты никогда не думал, - начинаю я и замолкаю, возможно, фраза уже кажется мне самодостаточной, - не думал, что то, что это называется кислотой... это не просто так. Что оно растворяет нас изнутри. И однажды мы как аспирин в воде забурлим и растаем? Как мыло в воде? Или кофе...
Я снова замолкаю. Не то, чтобы я не знал ответ. Я почти уверен, что если поднапрягусь, то вспомню приблизительную формулу этой дряни, которой мы пропитались. Там точно было О. И Н.
Ты тоже не спешишь с ответом. Не знаю, как это у тебя выходит, но посреди всего хлама и лежа на загаженном полу, у тебя получается выглядеть почти царственно. Почти царственно курить. Тебя даже тошнит аристократичнее, чем большинство моих знакомых, и нет, не то, чтобы я вел учет.
Ты поворачиваешь голову ко мне, а я осознаю, что все это время смотрю на тебя.
- Досадно.
- Что досадно?
- Это будет досадно?
- И все?
- Пожалуй.
Я хмурюсь.
- Позвольте, дорогая, - ты взмахиваешь рукой с тлеющей сигаретой, и явно обращаешься к потолку. - Позвольте, ведь помните вчера лежала на пути нашем пачка аспирина, растекшаяся содой по булыжникам и земле? Так вот и мы сверкать так будем крупными кристаллами в лучах полуденного солнца.
- Чтобы это значило?
- Что если уж растворимся, то вдвоем.
Господи Иисусе.
- Ты... - я, кажется, смеюсь, - ты знаешь, что в масштабах Вселенной, ты весьма хреновый друг?
Я спотыкаюсь в своем внутреннем монологе, но чувствую себя так, словно споткнулся о сундук с сокровищем.
- Я подозреваю, - говоришь ты, что в масштабах Вселенной я ещё и мелковат.
Господи Иисусе.
Ты кладешь свою руку на мою.
...
Я начинаю растворятся.