Привет, дружище.
Я тут сижу в баре, кренюсь над ноутбуком словно Пизанская башня, мне кажется, что скоро я поближе познакомлюсь с моим официантом - он заглядывается на меня каждый раз, как проходит.
Сам не знаю почему я тебе пишу, в конце концов, сегодня мы были в одном баре. Впрочем, нет, знаю - я чертовски пьян, так что не обссеудь за опечатки, если вдруг найдешь их в моем письме.
Здесь классный музыкальный автомат из тех, которые надо ударить для того, чтобы не заедали. Ностальгично, кажется в 90-х такие были.
Старина Джон поет, кажется о том, что где бы я ни был - это то, где я должен быть. Значит ли это, что я должен был сегодня оказаться за стойкой британского паба? Думаю, что да.
Неизбежно.
...
...
...
Знаешь, самые лучшие мысли приходят только после третьего виски, я давно подметил эту закономерность.
Мой дорогой створчатый друг, кажется я знаю почему люди так стремятся влезть в головы, умы и души к другим людям и запереться изнутри. Мне кажется таким образом они хотят хоть где-то оставить свой след, хотят быть уверены, что где-то есть частица их самих и кто-то будет о них помнить. Аналог бессмертия.
Мне кажется, что это глубокая мысль.
В последнее время я чувствую себя до крайности странно.
Сначала в моей голове была Вавилонская башня, которую возводили сотни лет.
Я перестал понимать языки, словно все разом заговорили каждый на своем.
А потом башня рухнула.
И на сто первый год я снова обрел дар речи, единый язык.
Вспомнил, что на свете существуют слова.
Мне кажется, что прошла уже сотня лет с тех пор, как мы с тобой разговаривали.
Я написал тебе первое письмо. когда ты уехал писать свою первую статью. Кажется, это был Бангкок. Я тогда ещё хотел послать тебе настоящее письмо в конверте, но оно бы не успело дойти. Я не помню почему я тогда это сделал, зато помню, что по приезду ты объявил это моей фишкой.
Окей, фишка так фишка, но я был рад, что ты так считаешь.
Потому и продолжил.
За то время ты посетил столько мест, я завел себе специальную папку на диске и среди ehrffhjf и New folder у неё единственной есть имя...
Боже, о чем я пишу?
Старина Джон снова поет.
Не могу разобрать.
Что-то про хороший день.
Почему полночь в пабах так шумно?
Наверное, это знак, пора закругляться.
Я никогда не говорил тебе спасибо за все те почтовые карточки?
Моя самая любимая та, что с плющом и виноградом, я её повесил на холодильник. Есть такое упражнение, когда тебе говорят "Закрой глаза и представь себе свое идеальное место для отдыха". Я всегда представляю балкон с плющом и виноградом, литр пива и брюнетку в белом кружевном белье. Иногда просто литр холодного пива, иногда только брюнетку, но балкон с плющом и виноградом там есть всегда. И море за ним.
Мое идеальное место.
Там пахнет солью и горячим песком.
Мне кажется, что где-то здесь должна быть главная мысль. Никогда не пей текилу с табаско! Не отплюешься, честное слово.
Я не думаю, что мне завтра будет стыдно.
Наоборот.
Доброе утро, обязательно отсалютую тебе кофе через пару часов.
Даже если нас разделяют океаны и горы - я пишу тебе письма и тянусь к тебе частичкой своего существа, надеясь, что где-то на другом конце мира ты прочитаешь эти строки, улыбнешься и хоть на секунду, но захочешь оказаться рядом со мной.